Лаврентьева Е. С.: Энантиосемичность концепта "человек" в оде "Бог" Г. Р. Державина. Страница 1

1 - 2

Г. Р. Державин прославился не просто как поэт-одописец, но как новатор-стилист в жанре оды. Исследователь А. В. Западов в своих трудах писал, что "в творчестве Державина понятие оды чрезвычайно расширяется и перестает обозначать только торжественное стихотворение... Поэзия Державина своей основной темой берет человека". [Западов 1958]. Так, для Державина характерно обращение к сильным мира сего: оды "Фелица", "Властителям и судиям", "На смерть князя Мещерского". Лексемы в этих заглавиях стилистически нейтральны, их основная функция — номинация. Но обращают на себя внимание и оды с иными заглавиями: "Праведный судия", "Мой истукан". Синтаксическое осложнение существительных расширяет их коннотативный план: позитивную оценку автор дает себе, возвышая себя до: кого?

Тот же вопрос закономерно возникает при сопоставлении строк из двух стихотворений одного года написания ("Радость о правосудии", "Мой истукан"):

и:

В одном случае семантическими множителями концепта "человек" выступают лексемы "слабости", "порок", "страсть", синонимичные в коннотативном плане (земное, низменное, греховное).

В другом стихотворении — антагонистическое неприятие земных "страстей" (метафорическая сочетаемость "страстей отрава" обуславливает окончательную негативизацию семемы "страсти"). Знаковый характер приобретают сочетания "весь мир", "по добродетели священной", синтаксически подчиненные составному сказуемому "хочу любить". "Я" — "весь мир", "страстей отрава" — "священная добродетель". Образуются окказиональные антонимические пары; однако подобное контекстуальное противопоставление не ведет к противостоянию семантическому. "Я", "человек", стремится слиться со священным, божественным (ударная повелительная форма "хочу" в начале строки). Сопрягая смысловые переклички, получим: "Хочу я человеком быть" "без порока, без слабостей и без страстей".

Не до сильных мира сего возвышал себя Державин, а до того, кого он просто и ясно определил в заглавии своей знаменитой оды "Бог". И снова в названии лексема, номинирующая адресат воспевания, — "Бог". Лексема эта бисемантична: в первой части оды автор обращается к небесному Богу, а во второй — к своему внутреннему "я".

Ода "Бог" явилась итогом большой творческой работой и длительных раздумий, в результате которых, по мнению А. В. Западова, Державин для произведений "высокой поэзии" "в значительной степени возвратился к ломоносовским образцам". Но Державин так организовал лексико-семантический план оды, что сумел сказать доселе несказанное.

Анализируя лексическое наполнение оды, можно прийти к выводу, что концепт "Бог" в свое семантическое поле включает традиционные множители — семемы "бесконечность", "величие", "вечность", "творец", "свет", "солнце", "жизнь", "начало", "единый", "трехликий", "вездесущий". Лексическая организация следующей строфы посредством использования синонимичного ряда эпитетов — адъективов, словарной и контекстуальной антонимии, анафорического нагнетения типовых синтаксем передает пафос возвеличивания Бога:

В результате синтаксической и смысловой градации и приема сравнения образуются оксюморонные синонимо-антонимические отношения: "огненны", "рдяных", "златых", "горящие", "светящи" = "нощь".

Величие Творца логически соотносится с ничтожеством человека:

1 - 2

Памятник Г.Р. Державину в Лаишево, Татарстан

Памятник Г.Р. Державину в Петрозаводске

Бюст Г.Р. Державина во дворе его усадьбы