Смирнов И. П.: Заболоцкий и Державин. Страница 5
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
Карнавальны поэмы Заболоцкого "Безумный волк" и "Торжество земледелия". Можно смело утверждать, что карнавальная основа изначально присуща большинству произведений Заболоцкого 20-х и первой половины 30-х годов, хотя она и не всегда обнажается автором. Об этом свидетельствуют черновики поэта. Перерабатывая для "Столбцов" стихотворение "На рынке" (первый вариант заглавия — "Нищие на рынке"), Заболоцкий придал ему оттенок жанровой зарисовки, оставил только глухие образные намеки на карнавальную природу его происхождения. Но карнавальность все же чувствуется в этом произведении, хотя поэт и перестроил сцену типично карнавального плана, подробно выписанную в ранней редакции:
Собака вышла, как купец,
ей в руки дайте блюдо,
наденьте на уши венец,
набрюшник от простуды.
И вот идет горбатый пес
По рынку. Стужа воет,
как сакли, лавочки стоят,
моржами мальчики глядят:
их стужа беспокоит.
Но пес идет, как самовар,
и шерсть похожа на пожар1... |
Откуда же могло проникнуть в стихи Заболоцкого карнавальное мироощущение? "Многие древние формы карнавала, — указывает М. М. Бахтин, — сохранились и продолжают жить и обновляться в площадной балаганной комике, а также в цирке"2. И рыночный балаган, и цирковое искусство были объектами словесной живописи Заболоцкого (цитированные здесь стихотворения "Цирк" и "На рынке", "Народный дом", "Бродячие музыканты" и др.). Карнавальные элементы народной культуры прошлого, Дожившие до наших дней, органично входили в произведения поэта.
В пределах этой статьи трудно судить о мере карнавализации державинской поэзии. Но вряд ли можно сомневаться в повышенном интересе Державина к разнообразным зрелищным формам народной культуры. В своих "Записках" он рассказывает о том, как в бытность солдатом наблюдал "народный маскерад", состоявшийся по случаю коронации Екатерины: "На масленице той зимы был тот славный народный маскерад, в котором на устроенном подвижном театре, ездящем по всем улицам, представляемы были разные того. времени страсти, или осмехалися в стихах и песнях пьяницы, карточные игроки, подьячие и судьи-взяточники и тому подобные порочные люди3...". В другом месте "Записок" Державин вспоминает о двух "славных позорищах" 1765 и 1766 гг4.
Державинское творчество обогащалось смеховыми формами культуры площадей, оно было захвачено масленичными шествиями ("На счастие"), народными гуляньями ("Крестьянский праздник"), Державин часто восстанавливает в своих стихах обстановку официальных светских маскарадов, сохранивших в себе некоторые признаки народно-праздничных форм ("На маскарад, бывший перед императрицей в Казани", "Описание Потемкинского праздника в Таврическом дворце"). В оде "На рождение царицы Гремиславы" поэт с восхищением отзывался о Л. А. Нарышкине, который "смотрел в толкучем рынке свету, Народны мысли замечал". И далее Державин в характерных празднично-фарсовых образах описывал пиршество, устроенное хлебосольным вельможей:
Какой театр, как всю вселенну,
Ядущих и ядому тварь,
За твой, я вижу, стол вмещенну,
И ты сидишь, как сирский царь5... |
Державин и Заболоцкий опирались на неиссякаемую традицию простонародных зрелищ и праздников, разумеется, заметно изменившуюся в XX в., но все-таки не исчезнувшую и продолжавшую оказывать воздействие на книжную культуру. Нужно к тому же сказать, что поэтическое искусство XIX в. не дало стихотворных произведений, в которых эта традиция была бы столь же отчетливой, всепронизывающей, конструктивно обнаженной, как в сопричастных художественных системах Заболоцкого и Державина.
Правда, в их стихах образы зрелищного плана имели далеко не одинаковую направленность. Карнавал Заболоцкого в "Столбцах" лишь расшатывает, а не очищает мир от страшного. Это ночной карнавал. Только в "Безумном волке" н особенно в "Торжестве земледелия" Заболоцкий отказался от односторонних, неполных карнавальных форм. В творчестве Державина мир предстает гораздо более устойчивым и прочным, чем у Заболоцкого. Тем не менее обоим художникам, ориентировавшимся на одну и ту же традицию, было свойственно стремление сочетать несочетаемое, опровергать, осмеивать ходячие вымыслы, создавать телесно-материальные и намеренно сниженные образы, вроде тех, которые возникают в державинском "Желании зимы":
Спеши, и нашу Музу,
Кабацкую певицу,
Наполнь хмельного грузу, —
Наладь ее скрипицу6! |
Для поэтического языка Заболоцкого и Державина характерна та "своеобразная логика "обратности" (a l'envers), "наоборот", "наизнанку", логика непрестанных перемещений верха и низа ("колесо"7)", которую М. М. Бахтин считает одним из отличительных признаков народных зрелищ.
1 Рукописный отдел ИРЛИ, ф. 172, ед. хр. 519.
2 М. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 2. Изд. "Советский писатель", М., 1963, стр. 175.
3 Державин, т. VI, стр. 425.
4 Там же, стр. 433-434.
5 Державин, т. I, стр. 733-734.
6 Державин, т. III, стр. 345.
7 М. Бахтин. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. Изд. "Художественная литература", М., 1965, стр. 14.
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7
 Памятник Екатерине II в Санкт-Петербурге |  Памятник Г.Р. Державину в Казани |  Башня Сююмбике - исторический символ Казани |