Смирнов И. П.: Заболоцкий и Державин. Страница 1

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Н. Заболоцкий принадлежал к числу тех художников постсимволистской формации, в творчестве которых возродилась поэтическая традиция XVIII в., в первую очередь традиция Державина. "У Державина, — проницательно писал в ранней своей статье (1916) Б. М. Эйхенбаум, — можно еще учиться, и я думаю, что для поэтов несимволической школы он до сих пор должен давать много. Кто хочет говорить о мире через вещи, кто чувствует реальную полноту живого слова, тот найдет в его поэзии много для себя ценного"¹.

По-видимому, автора "Столбцов" и "Торжества земледелия" интересовали и некоторые другие поэтические явления XVIII в. В произведениях антимещанского цикла можно обнаружить "пересечения" с ирои-комической поэмой, в стихотворных утопиях — с научной поэзией Ломоносова: его традицию Заболоцкий воспринял под непосредственным воздействием В. Хлебникова.

Высказывания о поэзии XVIII в., которые могли быть сделаны Заболоцким, очень скупым на комментирование своих произведений, не сохранились. Существуют только косвенные указания, свидетельствующие о влечении Заболоцкого к доромантической поэзии, — замечания близко знавших его критиков и поэтов. "Дидактический пафос оды..., — утверждал в рецензии на книгу "Столбцов" Н. Л. Степанов, — роднит стихи Заболоцкого с XVIII веком. Чаще всего он объединяет оба пути: оды и сатиры, поэтому его вещи строятся на постоянных переходах — "срывах" в одическую патетику или ироническую сатиру".² Н. Тихонов в статье "Школа равнодушных" предлагал читателям "Столбцов", для того чтобы глубже вникнуть в их замысел, прогуляться... к Нахимову с его песней лужи"³.

Возвращению к поэзии XVIII в. способствовала обстановка литературного быта, в которой складывалось дарование Заболоцкого. Говоря о биографических предпосылках его взглядов на культурное прошлое, стоит упомянуть, что он был подготовлен к усвоению литературного наследия более чем вековой давности широким филологическим образованием. Заболоцкий был учеником знатока этого наследия В. А. Десницкого⁴.

Но не в фактах литературного быта коренятся основные причины, определившие творческие привязанности поэта. Заболоцкий включался в перекличку с вновь обретенными литературными отцами его поэтического поколения прежде всего потому, что он полемически отталкивался от стихотворной культуры предсимволизма и самих символистов. Он вел этот диалог через головы тех художников XIX в., которые впоследствии были осознаны как предшественники символизма. Поэзия Заболоцкого не противопоставлена миру, в каких мрачных образах ни являлся бы он создателю "Столбцов", — она растворена в нем. Заболоцкий один из редких в XX в. "неличных" художников. Вот почему он отбрасывал романтические котурны, сокрушал представление о "гетто избранничеств", в котором заключен поэт. Вот почему он тянулся к державинскому творчеству, погруженному во внешнюю среду.

Литературный быт лишь обострил внимание Заболоцкого к XVIII в., сообщил напряженность его восприятию этой эпохи. Воспитанный на уже сформировавшемся в 10-х и начале 20-х годов новом понимании поэзии XVIII в., Заболоцкий в еще большей степени, чем его старшие современники (такие, как О. Мандельштам), рационализировал процесс художественного наследования, придал еще большую наглядность использованной им стихотворной архаике. Как черта стиля эта особенность поэзии Заболоцкого сохранится и позднее.

В стихах Державина слово было лишено семантической двуплановости, символико-иносказательного ореола. Оно не было дематериализовано мелодическим потоком. Это — живописующее и пластическое слово, едва ли не осязаемое, создающее иллюзию полного соответствия объекту изображения. Ему подвластно все: его оболочка может выдержать и напор грандиозной отвлеченной идеи в оде "Бог", и нагнетание скрупулезно выписанных деталей в идиллической картине сельской жизни. Поэтическое слово, как заметил в уже цитированной статье Б. М. Эйхенбаум, не превращается в условный знак реальности, оно как бы сама реальность: материальный мир поддается, в творчестве Державина точному знанию⁵.

Заболоцкий стремился воскресить державинское отношение к слову как носителю точного знания о мире. Отстраняясь от символистской поэтики намеков и иносказаний, Заболоцкий отвергал "словесную музыку". Он яростно добивался зрительной полноты стиха, не срываясь при этом в описательность, утверждая безоговорочно: "Поэзия есть мысль, устроенная в теле".

Сильной стороной поэтического искусства Заболоцкого было умение воспроизводить, казалось бы, непередаваемую в стихах материальность предметов, их фактуру, объем, цвет. Он вспоминал после выхода первой книги: ""Столбцы" научили меня присматриваться к внешнему миру, пробудили во мне интерес к вещам, развили во мне способность пластически изображать явления"⁷.

Установка на овеществленное, живописующее и осязаемое слово вовсе не была сугубо формальной задачей. Свое обращение к подробно разработанным картинам предметного мира Заболоцкий объяснил в ранней редакции "Лодейникова":

¹ Б. М. Эйхенбаум. Сквозь литературу. Сборник статей. "Academia", Л., 1924, стр. 16.
² Звезда, 1929, № 3, стр. 191.
³ Литературный современник, 1933, № 5, стр. 119.
⁴ Заболоцкий посвятил В. А. Десницкому стихотворение "Садовник (Уч. зап. Ленингр. пед. инст. им. А. И. Герцена, т. 67, 1948, стр. 14).
⁵ Б. М. Эйхенбаум. Сквозь литературу, стр. 35.
⁶ Н. Заболоцкий, Стихотворения и поэмы. "Библиотека поэта". Большая серия. Л., 1965, стр. 249. — В дальнейшем ссылки на это издание в тексте.
⁷ Литературный Ленинград, 1936, № 16, стр. 1.
⁸ Н. Заболоцкий. Вторая книга. Стихи. Гослитиздат, Л., 1937, стр. 9-10.

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Марка «Екатерина II и ее сподвижники»

Страница из тетради Г.Р. Державина

Г.Р. Державин. «Анакреонтические песни»