Кочеткова Н. Д.: «Правосудие» и «милость» в поэзии Державина. Страница 2
1 - 2 - 3
Развивая тему царской или боярской милости, Державин следовал традиции русской одической поэзии: как и Ломоносов, поэт в комплиментарной форме предлагал государям свою программу, поучал, давал советы Несколько позднее к этой же традиции обратится и Карамзин, который в стихотворении "К Милости" (1792) смело выступит в защиту подвергнутых в это время репрессиям своих друзей — Новикова и членов его кружка. Это стихотворение явилось выражением политической и общественной философии эпохи.1
Для Державина, однако, понятие "милость" не стало синонимом слова "всепрощение". Мысль о воздаянии и за добро, и за зло постоянно занимала его. Об этом свидетельствует, в частности, обращение поэта к тексту 100-го псалма "Милость и суд воспою тебе, Господи..." — стихотворение "Праведный судия" (1789):
Я милость воспою и суд
И возглашу хвалу я Богу,
Законы, поученье, труд,
Премудрость, добродетель строгу
И непорочность возлюблю.
Моей трапезой угощу
Правдивых, честных, благонравных,
К благим и добрым буду добр.
И где со мною ни сойдутся
Лжецы, мздоимцы, гордецы,
Отвсюду мною изженутся
В дальнейшие земны концы,
Иль казнь повергнет их во гроб. (1, 265-267) |
Соответствующий псалом завершается такими словами: "Во утрия избивах вся грешныя земли. Еже потребите от града Господня вся делающая беззакония". У Державина грешники не только подвергаются суровому наказанию, но осуждаются на казнь, лишаются жизни ("казнь повергнет их во гроб").
Стимулом для дальнейших размышлений Державина о "милости" и "правосудии" оказался весьма интересный эпизод, связанный с историей текста оды "На взятие Измаила" (1790 или 1791). Стихотворение неоднократно перерабатывалось, свои поправки вносили в него Н. А. Львов, В. В. Капнист, И. И. Дмитриев. Многое из предложенного ими Державин не принял; тем интереснее и значительнее те случаи, когда он согласился с правкой В строке "и милостью сердца пленить" Львов заменил слово "милостью" словом "правотой", сопроводив это весьма любопытным рассуждением: "Ломоносов показал дорогу везде просить милости. Я не считаю это ни благородным подвигом, ни красным словом, да и в моральном смысле не представляется мне милость иначе как- простить преступление, и если милость без заслуги, то она, поверь мне, что наказание невиновному, угнетение общее, если же милость кто по заслуге получал, то она уже не милость, и слово сие уменьшало бы достоинство действия, тогда бы была она только справедливость и для того я написал правота" (1, 359).2Очевидно, рассуждение Львова показалось Державину убедительным, так как в последующих изданиях строка стала печататься:
И правотой сердца пленитьВ 1790-е годы поэт неоднократно возвращался к теме правосудия, продолжая говорить о необходимости возмездия за зло Благодатным материалом по-прежнему служил текст Псалтири Перелагая 74-й псалом (стихотворение "Радость о правосудии", 1794), Державин вслед за текстом псалма повторил свой излюбленный мотив:
Неправых выя да согнется,
А правых вознесется рог: (1, 597) |
В то же время, как и в других случаях, Державин по-своему интерпретировал библейский текст, свободно варьируя и дополняя его. В стихотворении есть строки, не находящие соответствия в 74-м псалме:
Нет человека без порока,
Без слабостей и без страстей (1, 596) |
Очевидно, поэт придавал большое значение этой теме: вариантом первой из приведенных строк были слова "Нет в мире беспорочных",3также не имевшие аналогии в тексте 74-го псалма, однако перефразирующие известное библейское выражение из 115-го псалма: "Всякий человек есть ложь".
Это изречение Державин использовал уже в "Фелице" (1783):
Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож
Кто сколько мудростью ни знатен.
Но всякий человек есть ложь. (1, 139) |
К этому же изречению Державин обратился спустя еще несколько лет в своих "Примечаниях" (1805) к стихотворению "Похвала за правосудие" (1798), написанному по просьбе генерал-аудитора князя Ивана Андреевича Шаховского, который хотел, чтобы поэт прославил его как справедливого судью. Державин оказался в довольно затруднительном положении. В "Примечаниях" он так излагал историю создания стихотворения: "Князь И. А. Ш., будучи генерал-аудитором, неоднократно и неотступно просил, чтобы автор написал ему похвалу за правосудие его в главном кригзрехте, а как многия тогда по гневу императора осуждались в ссылку не токмо без справок, но и без ответов, то и не мог он ему написать истинной хвалы, а похвалил иронией, сказав, что он уже и тем щастлив, что ежели без угрызения своей совести исполнял только волю государя, и что никто из человеков не может требовать похвалы за правосудие, которое принадлежит, по строгому смыслу, единому сердцеведу — Богу, ибо всякой человек есть ложь".4
Позднее, составляя на основе "Примечаний" "Объяснения к своим стихам" (1809), Державин существенно переработал этот текст, заменив заключительную сентенцию словами: ".. несправедливо было сделать совершенную похвалу за такое неосновательное правосудие" (3, 66). Державину важно было определить свою собственную позицию: он не желал кривить душой, восхваляя "судью неправедного", но все-таки не мог отказать влиятельному Шаховскому. Вполне понятно, как трудно шла работа над этим стихотворением, что и подтверждается черновыми рукописями.
1См. Cross A. G. N. М. Karamzin A Study of His Literary Career (1783- 1803) London and Amsterdam, 1971 P. 61.
2Текст сверен и уточнен по рукописи Отдел рукописей Российской Национальной библиотеки, ф. 247, т. 1, л. 87.
3Ильинский Л. К. Из рукописных текстов Г Р Державина / / Известия Отделения русского языка и словесности 1917 Т. 22 Кн. I С. 306.
4Примечания на сочинения Державина / Публикация Е. Н. Кононко // Вопросы русской литературы Респ. межвед. науч. сб. Львов, 1975 Вып. 1 (25) С. 114 (Черновицкий гос. ун-т.).
1 - 2 - 3
 «250-летие со дня рождения Г.Р. Державина» |  Петрозаводск |  Конверт почтовый «Памятник Гавриле Державину в Тамбове» |