|
Статно стоя, няньки, мамки
Одаль смели чуть дышать
И бояр к ней спозаранки
В спальню с делом допущать.
С ними так она вещала,
Как из облак божество;
Лежа царством управляла,
Их журя за шаловство.
Иногда же и тазала
Не одним уж язычком,
Если больно рассерчала,
То по кудрям башмачком.
Все они царя-девицы
Так боялись, как огня,
Крыли, прятали их лицы
От малейшего пятна.
И без памяти любили,
Что бесхитростна была;
Ей неправд не говорили,
Что сама им не лгала.
Шила ризы золотые,
Сплошь низала жемчугом.
Маслила брады седые
И не ссорилась с умом.
Жить давала всем в раздолье,
Плавали как в масле сыр;
Ездила на богомолье, —
Божеством ее всяк чтил.
Все поля ее златились
И шумели под серпом,
Тучные стада водились,
Горы капали сребром.
Слава доброго правленья
Разливалась всюду в свет
Все кричали с восхищенья,
Что ее мудрее нет.
Стиходеи ту ж бряцали
И на гуслях милу ложь;
В царствах инших1 повторяли
О царе-девице то ж.
И от этого-то грому
Поднялись к ней женихи
Вереницей к ее дому,
Как фазаньи петухи.
Царств за тридевять мудруя,
Вымышляли, как хвалить;
Вздохами любовь толкуя,
К ней боялись подступить.
На слонах и на верблюдах
Хан иной дары ей шлет,
Под ковром, на хинских блюдах,
Камень с гору самосвет.
Тот эдемского индея2:
Гребень — звезд на нем нарост,
Пурпур — крылья, яхонт — шея,
Изумрудный — зоб и хвост.
Колпиц3 алы черевички
Нес — с бандорой тот плясать,
Горлиц нежные яички —
Нежно петь и воздыхать. |