Державин Гавриил Романович

 
Главная > Критика > Русская элегия XVIII - начала XIX века: Г. Р. Державин и М. Н. Муравьев

Пашкуров А. Л.: Русская элегия XVIII - начала XIX века: Г. Р. Державин и М. Н. Муравьев. Страница 1

1 - 2 - 3 - 4 - 5

Элегия — один из интереснейших поэтических жанров, органично и емко сочетающий в себе целую гамму человеческих чувств и переживаний: от трагической скорби — до светлой печали и лирического раздумья. Русской литературе, с ее пристальным вниманием к внутреннему миру человека и глубокими нравственными поисками, этот жанр оказался удивительно близок.

Элегии отдали свою дань почти все русские поэты. И немалую роль в ее развитии сыграли Г. Р. Державин и М. Н. Муравьев.

В известном смысле элегические мотивы, соединяющие лирику и нравственную философию, были присущи уже древнерусской литературе (Г. А. Гуковский, например, увидел истоки русской элегии в торжественно-печальных панегириках Симеона Полоцкого и в монологах героев школьных драм1). Все это подготавливало благодатную почву для расцвета жанра в Новое время.

Первые опыты русской элегии появились у В. К. Тредиаковского, достаточно органично вписавшись в его эксперименты по созданию русской любовной лирики. Ему же принадлежит и первая классификация нового жанра: «Она есть, которая описывает особливо вещи плачевные и любовные жалобы. Элегия разделяется на Треническую и Эротическую. В Тренической описывается печаль и нещастие; а в Эротической любовь и все из нее воспоследствования»2.

Позже эту идею разовьет Н. Ф. Остолопов в своем «Словаре древней и новой поэзии». В то время как элегия «эротическая» связана лишь с любовной тематикой, пишет он, «треническая элегия отличается большим разнообразием мотивов: описывает печаль, болезнь и всякое несчастливое приключение»3.

Если «наложить» эту классификацию на поэзию Тредиаковского, то станет очевидным, что он разрабатывал почти исключительно второй тип — «эротическую»:

Кто толь бедному подаст помощи мне руку? Кто и может облегчить, ах! сердечну муку?

Мягкосердыя на мя сын богини злится,
Жесточайшим отчасу тот мне становится:
Неисцельно поразив в сердце мя стрелою,
Непрестанною любви мучит, ах! бедою.
Сердце равныя ничье не имело страсти,
Не впадало тем ничье в равные напасти:
Без надежды б чье когда лютый жар страдало?
Ах! невинное мое в лютость ту попало.
Прежестокая болезнь всяк час то съедает,
Несравненная печаль как зверь лют терзает...

«Элегия II»

Второе рождение переживает элегия в творчестве А. П. Сумарокова. И хотя развивается она в основном в том же «эротическом» русле, идет значительное обогащение системы лирических мотивов и углубление, развитие самого лирического «я»:

Пронзенна грудь моя, и расточен весь ум.
О яростны часы! Жестокой время муки!
Я всем терзаюся, что в мысли ни беру.
Стерплю ли я удар должайшия разлуки,
Когда зла смерть... И я, и я тогда умру.
Такою же сражусь, такою же судьбою,
В несносной жалости страдая и стеня.
Умру, любезная, умру и я с тобою,
Когда сокроешься ты вечно от меня.

«В болезни страждешь ты...»

Одним из интереснейших типов элегии, введенных Сумароковым в русскую поэзию, стала так блистательно в будущем развитая другими русскими поэтами «элегия творчества». В ней — глубоко личные раздумья поэта о себе и своем творчестве, о своем предназначении:

Страдай, прискорбный дух! Терзайся грудь моя!
Несчастливее всех людей на свете я!
Я счастья пышного сыскать себе не льстился
И от рождения о нем не суетился;
Спокойствием души одним себе ласкал:
Не злата, не сребра, но муз одних искал.
Без провождения я к музам пробивался
И сквозь дремучий лес к Парнасу прорывался.
Преодолел я труд, увидел Геликон;
Как рай, моим очам вообразился он.
Эдемским звал его я светлым вертоградом,
А днесь тебя зову, Парнас, я мрачным адом;
Ты мука фурий мне, не муз ты мне игра.
О бедоносная, противная гора,
Подпора моея немилосердой части,
Источник и вина всея моей напасти,
Плачевный вид очам и сердцу моему,
Нанесший горести бесчисленны ему!
Несчастен был тот день, несчастнейша минута,
Когда по строгости и гневу рока люта,
Польстив утехою и славою себе,
Ногою в первый раз коснулся я тебе.

«Страдай, прискорбный дух!...»


1 Гуковский ГЛ. Русская поэзия XVIII в. Л., 1927. С. 48-102.
2 Тредиаковский В. К. Способ к сложению российских стихов (1752) // Тредиаковский В. К. Сочинения: В 3 т. СПб., 1849. Т. 1. С. 169.
3 Остолопов Н. Ф. Словарь древней и новой поэзии. СПб., 1821. Ч. 1. С. 370.

1 - 2 - 3 - 4 - 5


Г.Р. Державин (Л. Ройтер)

Портрет Г.Р. Державина

Портрет Г.Р. Державина




Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Державин. Сайт поэта.