Ковалев К. П.: О музыкальной эстетике Г. Р. Державина (звукопись и "язык сердца" в творчестве поэта). Страница 13
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13
Постижение божественного возможно для Руссо только с помощью «сердца». Державин, знавший работы Руссо, позднее в «Рассуждении о лирической поэзии» напишет: «... Как развивались понятия человека, о положении его на земле, и сношении его с Богом, таких свойств и художествы на свете выходили, и по сей самой причине, поелику музыка изображает одно чувство сердечное, и ничего телеснаго изобразить не может, то и усовершенствовалась она позже других»1. Здесь есть «отсылки» на Ш. Баттё и И. Зульцера, работы которых изучал Державин. У Баттё: «В пении познаваемы могут быть... любовь, радость, печаль; но в противность таковым, ясно выраженным чувствам, есть тысячи таковых, сущность коих объяснена быть не может»2. У Зульцера: «Музыка действует на человека не постольку, поскольку он думает, а поскольку чувствует. Посему всякое музыкальное произведение, кое никакого чувства не возбуждает, не есть произведение истинного искусства»3.
Влияние Руссо на Державина, в период его работы над «Рассуждением», заметно также и в буквальных реминисценциях из работ французского просветителя. «Интонации же голоса доходят до глубины души, — пишет Руссо в "L'examen de deux prinsipes. Erreurs sur la musique", — ибо они суть естественное выражение страстей, и изображая оные, возбуждают их»4. Вновь вспомним Ш. Баттё: «Есть некоторые страсти, кои в пении познаваемы могут быть»5. Державин в «Рассуждении о лирической поэзии» вторит: «Песни представляют самые чувства или страсти сердца, приводящие душу в движение»6. Или еще, более буквально. Руссо (там же): «Мелодия в музыке есть то же самое, что рисунок в живописи; гармония же есть лишь действие красок». Державин: «Колорит живописца есть гармония музыканта, а рисунок его мелодия»7.
Но есть некоторое различие в представлениях Руссо и Державина о воздействии музыки на «сердце». Руссо, подразделявший музыку на «естественную» и «подражательную» (хотя принцип «подражания» был сформулирован еще Ш. Баттё, о чем Державин хорошо знал), считал, что к первой относятся звуки природы и эта музыка «не доводит своих впечатлений до сердца». А музыка «подражательная», созданная человеком, драматическая, «подчиняет всю природу своему искусному подражанию и доводит до сердца человека чувства, способные его взволновать»8.
Для Державина, как мы видим, также различавшего музыку «природную» и «человеческую», воздействие первой не менее значимо и воспринимаемо «сердцем», как и воздействие второй, хотя эмоциональному воздействию созданной человеком музыки на «сердце» он посвятил в своем творчестве немало строк. Она «блистает, жжет и поражает всю внутренность души моей» («Любителю художеств»). Или:
... Ее волшебный звук,
На розах дремлющий, согласьем тихострунным,
Как эхо, мне вдали щекочет нежно слух,
Иль шумом будит вдруг вблизи меня перунным.
«Арфа» |
«Язык сердца» в творчестве Державина как эстетическая категория — тема еще требующая полного осмысления. По словам Руссо, проблемы музыки и «ее естественных взаимоотношений с человеческим сердцем... меньше относятся к художнику, чем к философу... Задача философа разъяснять все искусства, показывать лицам, ими занимающимся, все основы правил оных и любителям — источники их наслаждения»9.
1Фонд Державина (ф. 247). Т. 5. Л. 39 (об).
2Материалы и документы по истории музыки. Т. 2. XVIII век. С. 22.
3Там же. С. 34.
4Там же. С. 51.
5Там же. С. 22.
6Фонд Державина (ф. 247). Т. 5. Л. 63.
7Там же. С. 39.
8Цит. по кн.: Материалы и документы по истории музыки. Т. 2. XVIII век. С. 9.
9Там же. С. 64.
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13
 Ночной Эрмитаж в Петербурге |  Ночной Оренбург |  Г.Р. Державин (Н. Тончи) |