312. От Каница. Казань, 23 декабря 1779. (перевод с немецкого)
Досточтимый друг. Примите, благородный гражданин мира, мое поздравление с новым годом; оно тем, может быть, отличается от обыкновенных поздравлений, что выходит из глубины души, желающей вам и вашему семейству полнейшего счастья. Из открытого письма моего к обер-камергеру вы увидите, просвещенный муж, как я смотрю на наступление нового года; вы сами принадлежите к числу орудий вселенной; всякий может благотворить в своем кругу. Вы делали, делаете добро, и потому да пошлет вам Бог счастье на многие сменяющиеся годы.
Письма и посылки мои от 9-го с. м. уже получены вами — и уже употреблены в дело? — Это пусть зависит от вашей благоразумной заботливости. Вы о том верно уведомите меня. Теперь прошу вас только, добрейший покровитель, прилагаемое письмо немедленно вручить Шувалову, потому что иначе оно, как поздравление, опоздает. Я намеревался приложить это письмо к рапорту, который сегодня же посылаю к обер-камергеру, чтобы оно дошло скоро и верно; но виноват ли я, уверяя себя, что самым лучшим путем идет только то, что проходит через ваши руки?
— Я в мраке совершенного неведения, начато ли мое дело князем Мещерским и Иваном Ивановичем; но ведь мне и не нужно здесь знать это; довольно, если оно вам известно. Если б милостивая Монархиня пожаловала мне вознаграждение, то мне конечно было бы приятнее получить его крестьянами, чем деньгами. О! как моя маленькая философия высоко поднялась бы в деревне! Но это, добрейший друг, говорю я только вам, от которого сердце мое не скрывает ни одного из своих желаний. Итак вы сумеете сохранить по этому предмету молчание.
К князю Платону Степановичу я па этой почте также писал, но только о новом годе. Я верю его доброй заботливости, которую он сам так дружески предложил мне. Но в сегодняшнем письме к нему я о том ничего не упомянул, потому что по моим чувствам — не знаю, отчего — мне становится тяжело всегда являться у вельмож просителем. Так-то перед вами, честнейший друг, обнажается малейшая мысль моя. Вас могу я откровенно просить... Но нет, истинная благотворительность действует по собственному побуждению: это вы чувствовали в то время, когда вражда старалась скрыть от Монархини ваши заслуги и достоинства. Ваше тайное самосознание, ваше мужество и благоразумие проложили сами себе дорогу чрез все извилины зловредного коварства; но благость Неба поддерживала ваше начинание, и тем усилила прекраснейшее чувство нашего духа, которое ощущается при каждом благотворении, оказываемом другому.
О, пусть и дни нынешнего года принесут вам, великодушный друг, то блаженное довольство, которого глупец не знает, но которое мудрец умеет ценить.
С чувством глубочайшего почтения и приязни поставляю себе за честь пребыть на всю жизнь досточтимейшого друга обязаннейший слуга
Ю.Ф. Каниц.
Р.S. Наш архиепископ сказал мне намедни, что он уже отправил в Синод представление о чине своему любимцу, канцеляристу Гогелеву. Он боится неуслужливости низших чиновников Синода. Он желал при этом, чтоб гогелевскому делу посчастливилось заинтересовать вас в свою пользу и вы похлопотали бы о нем в святейшем судилище. Правда, он не требовал, чтоб я именно написал к вам об этом; однакож я считаю долгом вас о том уведомить. Если моя просьба может сколько-нибудь способствовать к счастью этого маленького человечка, то я охотно и почтительно присоединяю ее.
 Портрет Г.Р. Державина |  Портрет Г.Р. Державина (В.Л. Боровиковский, 1811 г.) |  Портрет Г.Р. Державина (В.Л. Боровиковский) |